Коронавирус и скандал вокруг "Адмирала Кузнецова": Признаки переворота в России

Говорить, казалось, не о чем. Глава ОСК Алексей Рахманов сообщил РИА "Новости", что его корпорация разрывает контракт с АО "Инвестиции. Инжиниринг. Строительство" (И. И. С.).

Та должна была построить один из важнейших инфраструктурных объектов для Военно-Морского Флота РФ – сухой док, где должен быть закончен порядком подзатянувшийся ремонт (с модернизацией) авианесущего крейсера "Адмирал Кузнецов". Единственного в русском флоте. И необходимого – хотя бы для того, чтобы русский флот не растерял компетенций в данной сфере обороны. То есть в вождении, обеспечении, применении авианосцев и прежде всего – корабельной авиации.

По словам Рахманова, компания-подрядчик взяла аванс "намного больше, чем выполнили работ" и выполнила не более 10% первого этапа работ. Например, подрядчик забил 145 свай из 727 проектных. Общая же сумма контракта составляет весьма себе немаленькие 24 млрд руб., из которых в 7,1 млрд руб. оценивается первый этап. И теперь, говорит Алексей Рахманов, АО "И. И. С." должно отчитаться за потраченные 900 млн руб. из аванса в 2,6 млрд руб. Но "финансовое состояние компании неудовлетворительное", – предостерёг глава ОСК.

В конфликте участвуют две стороны

По сообщению агентства РБК, конфликт между заказчиком и подрядчиком на строительстве дока для ремонта "Адмирала Кузнецова" достиг таких высот, что АО "И. И. С." пожаловалось на ОСК аж в Совет Безопасности России. В Генпрокуратуру – само собою. По заявлению компании, главой которой является предприниматель Глеб Евтушенко, заказчики – то есть ОСК и контролируемый ею центр судоремонта "Звёздочка" – сами создали условия, при которых реконструкция дока невозможна. И что те самые 2,6 млрд руб. – это только часть из обещанного аванса в 7,1 млрд руб., и вообще компания не получила 800 млн руб. оплаты за фактически выполненные работы.

Насколько можно судить с, так сказать, внешней стороны конфликта хозяйствующих субъектов, история довольно мутная. В качестве подрядчика АО "И. И. С." была выбрана самой ОСК летом 2019 года. Для контракта в почти 24 млрд руб. была избрана фирма с уставным капиталом всего в 10 000 000 руб. Пресса сообщала о тут же случившейся смене директоров, а потом ещё об одной. По данным портала rusprofile.ru, за компанией значится 58 судебных дел, в которых она выступает в качестве ответчика. Чем был продиктован такой выбор, Алексей Рахманов пояснил позже: "Три гиганта, строительные компании, хорошо известные на российском рынке, от участия в этом рискованном для них проекте отказались. Мы выбрали лучшего из имеющихся". Писалось также о том, что давший "Звёздочке" кредит "Промсвязьбанк" – а это доверенный, официальный, корпоративный (и прочее в этом духе) банк отечественного оборонно-промышленного комплекса – гарантию АО "И. И. С." выдать отказался. Говорили и о том, что в качестве аванса из ОСК подрядчику утекли целых три транша на 2,315 млрд рублей – и без банковской гарантии.

Ну и вишенка на торте – заявление пресс-службы Северо-Западного банка ПАО "Сбербанк" в адрес портала dp.ru: "АО "Инвестиции. Инжиниринг. Строительство" на протяжении длительного времени не исполняет свои кредитные обязательства перед банком. Для целей защиты своих прав и интересов ПАО "Сбербанк" вынуждено обратиться с заявлением о банкротстве"...

То, что происходит – глубже данного конфликта

Не берясь судить, кто прав, кто неправ в этом споре – как и о профессиональных и деловых качествах обоих хозяйствующих субъектов, – Царьград попросил прокомментировать ситуацию одного из весьма компетентных специалистов, владеющих информацией по морской отрасли. В силу именно своего положения собеседник настоял на своей анонимности, но свою компетентность он не раз доказывал в предыдущих комментариях Царьграду по различным темам, связанным с военно-морской тематикой.

На вопрос, что за подоплёка за всей этой историей и, главное, насколько она отодвинет возвращение в строй нашего славного "Кузи", собеседник ответил лаконично: "Если без деталей, то – подрядчик не тянет", а с деталями – "слишком много нюансов".

"Рахманов говорил, что есть всего три крупных фирмы, которые могут потянуть в России такое, такую операцию, – напомнил информатор Царьграда. – Но "крупняк" не пришёл на конкурс, и они взяли того, кто вышел, – вот эту компанию. Но если подрядчик и виноват, то, наверное, не только в нём дело. Ведь кто-то же его, такого, выбрал. Значит, что-то не так было организовано. Тем более что проблема с модернизацией переплелась с проблемой восстановления и ликвидацией накопленного ущерба по вине заводов, либо тех точек, где находился корабль на момент модернизации. И пожар, и катастрофа, авария с плавдоком, и падение плавкрана на палубу, с её повреждением. Всё это вместе – вот к этому ОСК имеет непосредственное отношение".

Намёк понятен

"Я не говорю о разгильдяйстве, нет, – отверг законное предположение эксперт. – Это может быть более чем разгильдяйство. Это куда больше – проблема социально-экономической модели. Наш молодой капитализм эти проблемы решает плохо".

ОСК ещё пять лет назад могла подготовить 35-й завод к нормальному функционированию, активы соответствующие у неё были, рассказал собеседник. Плавдок можно было давно отремонтировать и ввести в полноценное функционирование. Но! Соответствующую площадку в Мурманске заняла под свои задачи "Роснефть", пока ОСК не могла вовремя решить проблему с аварийным плавдоком.

Один из важнейших инфраструктурных объектов для военно-морского флота – сухой док, где должен быть закончен ремонт авианесущего крейсера "Адмирал Кузнецов". Фото : Лев Федосеев/ТАСС

Эксперт напомнил в этой связи прежнюю систему, когда существовали так называемые номерные заводы. Это те, которые находились в собственности Минобороны, и на которых, собственно, и решались проблемы текущих ремонтов на кораблях, а при необходимости – и капитальных. Завод в Мурманске, о котором идёт речь, ранее также принадлежал Минобороны. Затем, в рамках общего процесса консолидации промышленности в одних руках, он "перетёк" в руки ОСК. Но, как и большинство из них, не успел пройти весь период перехода. Это ведь, кроме чисто юридической принадлежности, ещё и деньги на модернизацию, планы обновления, планы капиталовложений и так далее. Это долгий процесс.

"Ну, а пока чухались, пришёл ещё более крупный игрок, «Роснефть», и забрал площадку под себя, – отметил информатор. – Но и там ведь тоже интерес государственный присутствовал. Да, наверное, государство должно было взвесить, что ему важнее, последний авианосец и единственный атомный ракетный крейсер, которые нужно где-то поддерживать и ремонтировать до появления новых кораблей подобного калибра или скорейшее освоение месторождений Арктики. Но молодой капитализм таких механизмов в государстве не выстроил, а с точки зрения капитализма выбор был очевиден".

Экономическая модель не для империи

Нет, конечно, и "менагерство" там присутствует, признал эксперт. В конце концов, хотя 100 процентов акций ОСК находится в федеральной собственности, в юридическом смысле это – акционерное общество, в уставе которого записано в качестве цели извлечение прибыли. Естественно, её и хвалят за то, что она эту прибыль наращивает. И это опять-таки не вина корпорации: это просто экономическая модель, в которой она действует, не приемлет задачи высокого ранга, задач для государств, для держав.

А ведь действительно... Сразу вспоминаются жуткие, не представимые в советской реальности коррупционные скандалы вокруг космодрома "Восточный". Примерно ведь то же самое: на этой площадке государство решает одну из важнейших своих стратегических задач, но вот только решение её должно возлагать на плечи коммерческих подрядчиков. За которыми, конечно, какой-то государственный глаз ныне появился в лице госкорпорации "Роскосмос", но ведь и она – всего лишь корпорация, а не государство. Со всеми его механизмами.

"Да, в целом это не проблема одной компании или даже корпорации, – подтвердил аналогию собеседник Царьграда. – Это тот самый случай – один из – когда экономическая модель государства не приемлет задачи высокого ранга для этого же государства".

Наша экономическая модель – это модель страновая. Она для страны, которая принимает решения, скажем, в рамках прав, установленных другими мировыми державами, другой мировой, скажем, системой, во главе с другой мировой державой, – подчеркнул аналитик, уже более десятилетия связанный с флотской и вообще морской тематикой. – Страны, да, крупной, важной, достаточно богатой, – но не суверенной мировой державы, которая может принимать любые решения в своих интересах, просто потому что она – мировая держава.

Другая аналогия, помимо номерных заводов, отметил он, – это нынешняя ситуация с пандемией и инфраструктурой медицинской в России. В начале нулевых пошли волны оптимизаций. Во всём, не только в медицине. Это и монетизация пенсионных льгот, и все прочие преобразования в рамках перехода на рыночную модель. В медицине койки начали сокращать, в два раза с лишним сократили. Но – не успели до оптимальных цифр, которых в Министерстве здравоохранения и наши либералы в правительстве планировали достичь. И когда припекло, а сейчас припекло с этой эпидемией, то и выяснилось, что если бы успели, мы были бы в мировых лидерах по темпам, по уровню смертности, по распространению и так далее.

"Слава Богу, что позднее, во-первых, процесс частично притормозили, во-вторых, частично дополнили укреплением центральных государственных функций и институтов. И процесс получился, не совсем успел свариться", – образно выразился наш собеседник.  

Стоит отметить, кстати, что первым, кто успел развернуться, прийти на помощь, стало насквозь государственное Министерство обороны, развернув свои возможности, свои мощности вне зависимости от того, выгодно это кому-то или невыгодно. "Это было нужно государству, и это было сделано, – подчеркнул собеседник, ранее служивший в ВМФ. – Сколько это стоит, конкурсные процедуры, нарушения, ФАС – они их всех имели глубоко в виду и сделали так, как нужно было государству, и в те сроки, которые поставило государство. Если бы это Минобороны так не могло действовать, а действовало бы по американским лекалам, то этого бы не случилось вообще".

В решении не просто подобных, а вообще задач, связанных с обороноспособностью, с безопасностью, со здоровьем и тому подобными стратегическими задачами страны должно действовать государство с рыночными элементами, но не рынок с элементами государства,

– афористично отчеканил эксперт.

Безнадёжно, значит?

Нет, не согласился собеседник.

До нынешней эпидемии, пояснил он свою мысль, система действовала в рамках той парадигмы, которая как раз и порождена в 90-е - нулевые годы. Рыночная система, оптимальные расходы на душу населения, на койко-место. Ни в коем случае нельзя было затрагивать рыночный характер этого процесса. То есть финансовый меч должен был постоянно висеть над душой медика, постоянно гнать его на подвиги, на зарабатывание прибыли любыми путями. Естественно, в интересах того, в чьих руках находится собственность тех или иных медицинских учреждений. А они теперь наполовину в частных руках. Или муниципальных, которые действуют по точно таким же законам. И всё это государство обставило, обрастило процедурами, всяческими инструкциями, всё это уже обросло рыночными институтами.

И вот именно COVID-19 положил начало развороту государства в благую сторону, в нужную сторону. Это, конечно, не из гуманистических побуждений произошло, вернее, не только из-за них. Но если государство не сделало того, что сделало – то есть бросило на борьбу с эпидемией все возможные ресурсы, не считаясь ни с финансовыми потерями, ни с рыночными идеалами, оно бы как минимум столкнулось с большими потрясениями. Государство это вовремя поняло и использовало советские заделы.

Так что я думаю, что всё как раз небезнадёжно, – выразил убеждение собеседник Царьграда. – Мы подходим к точке, когда нам придётся на нынешнюю сверхрыночную модель махнуть рукой, и всё-таки начать действовать по другой модели. Она не обязательно будет советская – возрождение советской модели невозможно. Она всё равно будет с элементами рынка. Но она должна быть принципиально другой. Такой, где во главу угла ставится государственный интерес, и ему не мешают пункты по обеспечению рыночных процедур, которые позволяют выбирать некомпетентные, маломощные, но зато укладывающиеся в ценовой потолок структурки.

Национальные интересы сегодня требуют от государства перехода на иные размерности, размерности более высокого порядка в решении своих задач, нежели нынешние рыночные отношения. Потому что решать ему сегодня необходимо задачи более высокого порядка, которые не измеряются категориями только финансовой прибыли.

На это и надежда. На то, что люди во главе государства сегодня это стали понимать.