Лавров скажет то, о чём молчит Путин: СНГ встало у опасной черты

СНГ как естественная сфера влияния

СНГ для России – это пространство, где всё переплетено: общая история, советская инфраструктура, русский язык как язык общения. Всё это до сих пор удерживает единство региона. Даже когда правительства спорят, люди продолжают ездить друг к другу на работу, учёбу или к родственникам.

Экономика тоже работает как система сообщающихся сосудов: газ идёт в одну сторону, товары и рабочая сила – в другую. Для России соседи остаются и рынками сбыта, и транзитными коридорами. В свою очередь многие страны СНГ без России не могли бы стабильно зарабатывать ни на миграции, ни на поставках сырья.

Фото: пресс-служба Кремля

Есть и фактор безопасности. Любые конфликты на южных рубежах сразу отзываются в Москве, будь то наркотрафик или радикальные группы. НАТО тоже подбирается ближе именно через бывшие советские республики. Поэтому СНГ – это своего рода "передний двор", где России нельзя допускать хаос.

Всё это делает постсоветское пространство естественной зоной влияния. Слишком много нитей связывает страны. Для Кремля это вопрос необходимости: если Россия не займётся ближним кругом, им займутся другие.

Враги, союзники и те, кто между ними

Политолог, политический психолог Сергей Маркелов в интервью, данном Царьграду, отмечает, что постсоветское пространство делится на три сегмента. Первый – страны, ушедшие от России окончательно. Это Прибалтика, которая встроилась в ЕС, строит политику на антироссийской риторике и давно отрезана от любых экономических и культурных связей с Москвой. Для Кремля этот блок уже закрыт, заниматься им бессмысленно: решения по нему принимаются не в Риге или в Вильнюсе, а в Брюсселе.

Второй сегмент составляют государства, которые колеблются между Россией и Западом, пока не определившись с собственной идентичностью. Армения, Грузия, Азербайджан то делают шаг в сторону Москвы, то возвращаются к западным обещаниям. Эти колебания превращают их в постоянные источники напряжения. Для Кремля именно этот блок сегодня главный: удержать и перетянуть его на свою орбиту.

Третий – условные союзники и прагматики. Это Белоруссия, Казахстан, Киргизия, страны Центральной Азии. Их отношения с Россией строятся прежде всего на экономике, торговле, энергетике, рабочей силе. Здесь прагматика важнее лозунгов: пока проекты выгодны, союз работает. Но даже внутри этой группы видны подвижки – тот же Казахстан всё чаще демонстрирует стремление к самостоятельности, и Кремль внимательно следит, чтобы процесс не вышел из-под контроля.

Самая горячая точка – Кавказ. Армения и Азербайджан всё глубже втягиваются в орбиту Запада и Турции, превращаясь в поле чужой игры. Грузия пока удерживается частично за счёт российского капитала и бизнеса, но и там остаётся риск разворота. Поэтому для Совбеза сегодня приоритет прост: контролировать колеблющихся, особенно Кавказ, потому что именно там заложены главные триггеры для будущих кризисов.

Реальность: распад и конкуренция

После распада СССР оказалось, что общая история не гарантирует единства. Часть стран выбрала курс на Европу и НАТО, закрепив себя в откровенно антироссийской позиции. Прибалтика первой закрыла все двери, а Украина стала главным полем столкновения. Эти шаги разорвали многие связи и показали: Москва не может рассчитывать на автоматическую лояльность.

Другие государства заняли выжидательную позицию. Их элиты смотрят и на Запад, и на Москву, и на Пекин. Армения, Грузия, Азербайджан каждый день балансируют, меняя риторику в зависимости от выгоды. В Центральной Азии правительства лавируют между интересами России и Китая, стараясь не зависеть от одного центра силы.

Есть и экономическая проблема. Россия традиционно воспринимается как донор, готовый платить за лояльность. Но соседям не хочется быть "младшими братьями на содержании". Они стремятся выстраивать самостоятельные отношения, искать новые рынки и партнёров. Для Москвы это удар по старой модели "Мы даём – вы слушаетесь".

Региональные конфликты добавляют масло в огонь. Кавказские войны, стычки за границы, национальные амбиции – всё это втягивает Россию в споры, где она часто выглядит не арбитром, а одной из сторон. Это подрывает её образ центра стабильности и делает взаимодействие в СНГ всё более конфликтным.

Фото: пресс-служба Кремля

Мнение экспертов

Доктор политических наук, первый министр госбезопасности ДНР, политический обозреватель Царьграда Андрей Пинчук убеждён – первоочередной задачей является лидерство России:

Цель – это оказание ключевого влияния на политику и повестку этих субъектов. При разграничении интересов России и недопущении того, чтобы Россия выступала в качестве донора. А всё остальное – это уже задача для реализации этой ключевой цели.

Политолог Данила Гуреев отмечает – мир как арена, где страны делятся на три уровня. На вершине – гегемоны, которые задают правила для всех. Ниже стоят региональные державы – сильные, но ограниченные своей зоной. Ещё ниже – вторичные государства, у которых почти нет самостоятельного веса. Россия, по его словам, находится на пограничной линии: в ней ещё живёт опыт Империи и СССР, но после распада Союза её статус заметно просел.

С одной стороны, мы государство-гегемон, которое имело опыт и Советского Союза, и Российской Империи и было одной из ведущих держав на планете. Мы не региональная держава – влияние России сильно больше. Но с другой стороны, после распада Советского Союза наш геополитический статус уже не столь существенный, как хотелось бы.

Главный ориентир для любой державы – это география. Для Москвы естественным приоритетом остаётся постсоветское пространство. Через него на Россию пытаются давить – военным присутствием НАТО, экономическими связями, политическими проектами. И именно здесь Россия может укреплять своё влияние, потому что это её "передний пояс безопасности".

Внутри СНГ ценность стран разная. Белоруссия ближе и важнее, чем Таджикистан, потому что она принадлежит к той же культурной и религиозной традиции. На приоритет влияют три вещи: близость к России, численность населения и принадлежность к общей цивилизационной среде. Поэтому внимание Кремля распределяется неравномерно: есть ключевые узлы, а есть второстепенные.

Самыми важными Гуреев называет Украину и Казахстан. Эти государства могут стать плацдармом для западных военных и идеологических проектов. Их потеря для Москвы означала бы не просто дипломатический проигрыш, а экзистенциальную угрозу. Поэтому именно Украина и Казахстан для России – это не просто соседи, а главные направления, от которых зависит её безопасность.

Эксперты – о роли Лаврова

Сергей Маркелов считает, что разговоры о "новых полномочиях" Лаврова преувеличены. Министр иностранных дел не получил карт-бланша на управление, а лишь оказался выведен в информационное поле как спикер, способный произносить жёсткие формулировки, которые сам Путин не использует. По сути, Лавров выполняет функцию "второго голоса" – тестирует сигналы, разъясняет позицию, озвучивает крайние вещи, сохраняя за президентом пространство для более взвешенной риторики. Для таких задач он подходит по весу и статусу, чего не хватало другим фигурам вроде Мединского или Дмитриева:

Не хватает авторитетного, мощного, уместного человека, который готов говорить крайние вещи, которые президент Путин – в силу своего политического менеджмента и личных установок – не хочет озвучивать. То есть он не может, например, взять и сказать, что встречи с Зеленским не будет. Это не его стиль. А кто может? Даётся большое часовое интервью NBC, и Лавров спокойно говорит то, что все западные СМИ растиражировали: Россия не будет встречаться с Зеленским. Лавров нужен в той части, которая называется точкой перехода пропаганды в реальное действие. Он делает такие вещи солидно и точно.

Фото: пресс-служба Кремля

Данила Гуреев смотрит иначе: в российской системе власти МИД всегда был одной из двух сверхважных структур наряду с Минобороны. Если оборона отвечает за национальную безопасность, то МИД ведёт всю внешнюю политику, что фактически занимает половину обязанностей государства. Поэтому должность Лаврова по определению ключевая и ответственная. В этом смысле речи о том, что ему дали особые полномочия, избыточны: у министра иностранных дел всегда был высокий статус, а его работа охватывает всё – от ООН и БРИКС до отношений с НАТО и ЕС.

В любом случае должность Сергея Викторовича Лаврова всегда была очень важной и ответственной. Эта роль очень важна.

В итоге оба эксперта сходятся на том, что Лавров не получил нового "права на управление", а лишь усилил своё присутствие как рупор и представитель российской внешней линии. Его роль остаётся важнейшей, но в пределах заданной системы координат, где он не инициатор, а проводник и интерпретатор решений Кремля.

Что с того?

Эксперты сходятся во мнении: новая модель отношений для России в СНГ – это отказ от привычного образа "старшего брата", который покупает лояльность остальных путём бесконечных подачек. Время, когда можно было строить всё по имперскому принципу, прошло. Сейчас ставка делается на партнёрство: Россия предлагает правила игры, но при этом сама должна быть заинтересованной стороной, а не спонсором, который бесконечно раздаёт ресурсы.

И наконец, влияние не сводится только к силе. Россия может укреплять позиции через культуру, образование, новые технологии. Язык, наука, цифровые сервисы – всё это инструменты мягкой силы, которые работают не хуже армии или нефти. Именно такая комбинация жёсткости и гибкости способна закрепить роль Москвы как центра постсоветского региона.